На фото — дети в Кейптауне, ЮАР
Первоначально территория Южной Африки заселялась голландскими колонистами, которые и составляли большинство белых поселенцев в регионе. Однако на рубеже XVIII—XIX веков англичане захватили колонию и формально она стала английской. Англичане стимулировали переселение своих подданных на африканский континент, из-за чего у них стали возникать стычки с уже жившим там на протяжении нескольких поколений местным населением из числа голландских колонистов, получивших название “буры”. В конце концов под административным натиском англичан буры стали продвигаться в глубь континента, создав свои независимые государственные образования.
В конце XIX века в Южной Африке нашли богатые месторождения золота и алмазов, что вызвало две англо-бурских войны. К первой англичане оказались плохо готовы и проиграли, но во второй взяли реванш. В результате все южноафриканские колонии и бурское государство были объединены в единый Южноафриканский союз, ставший доминионом Британской империи.
Это объединение привело к появлению двух влиятельных партий: Южноафриканской, которая в основном состояла из английских переселенцев и ориентировалась на Британию, и Национальной партии, которая исповедовала доктрину африканерского национализма.
Африканеры традиционно противопоставляли себя английским колонистам, поскольку вели происхождение от самых первых белых поселенцев в Африке. Отличались они как по языку (африкаанс ближе к голландскому), так и этнически (африканеры происходили от голландских и французских протестантов). Кроме того, среди белого населения африканеры были большинством.
Становление апартеида
В мае 1948 года к власти в Южной Африке пришла Национальная партия, ориентировавшаяся на африканерское большинство. С этого момента влияние англичан стало падать, и противоречия между доминионом и метрополией дошли до такой степени, что в начале 60-х годов Южная Африка провозгласила независимость и вышла из состава Британского содружества.
Среди лидеров Национальной партии было немало активистов Брудербонда (Братства африканеров) — тайной (поначалу) организации, стоявшей на позициях радикального африканерского национализма и выступавшей за независимость Южной Африки от Британии. В годы Второй мировой войны Брудербонд симпатизировал нацистской Германии и государствам Оси, рассматривая их как самых могущественных противников Британии. Практически все южноафриканские лидеры начиная с 1948 года были активными членами Брудербонда.
С конца 1940-х годов южноафриканское правительство принимает целую серию сегрегационных законов, которые и стали основой политики апартеида. Первым делом было проведено расовое размежевание населения. Раса в обязательном порядке указывалась в документах, и принадлежность к той или иной расовой группе существенно облегчала или, наоборот, усложняла жизнь.
Расовых групп оказалось три: белые, чёрные и цветные. Любопытно, что в США, где в то же время ещё существовала сегрегационная система, никаких различий между оттенками кожи не делалось и цветными именовались все темнокожие американцы. Но в ЮАР цветных, или, как их ещё называли, коричневых, африканцев чётко отличали от банту (так именовали темнокожее население). Цветными считались мулаты, происходившие от браков первых голландских колонистов с африканцами. Они, как правило, говорили на африкаансе, в полной мере усваивали культуру европейских переселенцев, были грамотны и придерживались протестантизма.
Цветные подвергались меньшей дискриминации, чем банту, но не имели всех прав белых граждан.
Смыслом апартеида было не преследование чернокожего населения, а тотальное изолирование друг от друга расовых групп. Белые жили только вместе с белыми, цветные — с цветными, банту — с банту. Весь госаппарат работал на то, чтобы расовые группы не пересекались друг с другом.
Запрещались межрасовые браки и даже межрасовые сексуальные контакты. Вся страна делилась на области, каждая из которых отводилась определённой расовой группе и остальные не должны были там находиться, кроме как по работе или делам чрезвычайной важности.
Для белых и чёрных были раздельные пляжи, отдельные автобусы, разные больницы, школы и университеты, кладбища, парки и различные места досуга. Белых лечили, учили и обслуживали только белые, чёрных — только чёрные, цветных — цветные.
Если белый предприниматель нанимал на работу чернокожих, он обязан был оплачивать строительство жилья для них. Закон о строительстве жилья для рабочих имел две стороны медали. С одной стороны, он гарантировал жильё бедным рабочим из числа банту, с другой стороны, это были дополнительные издержки для нанимателей, которые не каждый из них был согласен нести, в результате чего нанимать работников из числа банту было не очень выгодно.
Международное давление
По мере принятия всё новых дискриминационных законов африканское правительство вызывало всё большее недовольство остальных мировых держав. По всему миру происходили процессы деколонизации и расширения прав национальных меньшинств, а ЮАР двигалась в противоположном направлении.
В периоды разрядки, когда США и СССР приходили к компромиссу, главным мировым злодеем становилась ЮАР, которую одинаково бичевали как коммунисты (“за фашизм и реакционность”), так и капиталисты (“за нарушение прав человека и расовую дискриминацию”).
Африканеры оправдывались тем, что не преследуют никого по расовому признаку. Они указывали на то, что сегрегация только лишь разделяет расы ради сохранения их традиций, а не дискриминирует, поскольку разрешения и запреты в равной степени касаются всех. Они утверждали, что чернокожее население имеет своё самоуправление, что больницы, школы и университеты для них финансируются из бюджета, что белые платят даже большие налоги, чем банту.
Однако это мало убеждало мировое сообщество, и ЮАР превратилась в страну-изгоя. По линии ООН было наложено эмбарго на любые поставки оружия в республику.
ЮАР была полностью изолирована на международном уровне. Начиная с 1960 года ни один иностранный лидер государства не посетил страну, а южноафриканских лидеров приняли лишь в трёх странах. Из числа более-менее развитых государств отношения с ЮАР поддерживали только Израиль, Тайвань, Чили и Южная Корея.
Хотя торговые контакты ЮАР с европейскими странами и Америкой практически не прерывались до 80-х годов, спортивное, военное, культурное и образовательное сотрудничество было практически полностью прекращено. Во второй половине 80-х стали сворачиваться и торговые отношения, США и Великобритания фактически объявили ЮАР эмбарго, сократив контакты местного бизнеса с республикой.
Изоляция не устраивала власти ЮАР, и они пошли на весьма хитрый ход, чтобы избавиться от подозрений в расизме.
Бантустаны
Создание бантустанов теоретически могло позволить ЮАР избежать обвинений в расизме и апартеиде.
Это были полностью самоуправляемые регионы компактного проживания народа банту. С целью ограничения переселения чернокожего населения в города для белых власти ЮАР приняли специальный закон о перемещении предприятий в приграничные с бантустанами области, что позволяло нанимать на работу жителей резерваций, но при этом закрывало им доступ в города.
В перспективе многие бантустаны превратились из автономных регионов в независимые государства. ЮАР официально признала их в качестве независимых стран, установила дипломатические отношения. Смысл этой хитрой акции заключался в следующем: все чернокожие жители бантустанов лишались гражданства ЮАР и получали гражданство своего бантустана.
В них существовало самоуправление, проводились свои выборы, и всё это формально позволяло ЮАР считать чернокожих иностранными рабочими и, соответственно, регулировать их миграцию системой квот и ограничений. Поскольку ограничения на иностранную рабочую силу не осуждаются мировым сообществом, власти ЮАР рассчитывали подобным образом избавиться от обвинений в расизме.
Первый получивший независимость бантустан — Транскей возглавил племянник Нельсона Манделы, который к тому времени уже считался в мире символом борьбы с апартеидом. Более того, Транскей первым делом разорвал дипломатические отношения с ЮАР, продемонстрировав, что он — серьёзное независимое государство, а не фикция.
Но мировые лидеры в это не поверили. Независимость ни одного бантустана не была признана ни одним мировым государством. При этом некоторые бантустаны оказались весьма богатыми государствами и в дальнейшем наотрез отказывались возвращаться в ЮАР при Манделе.
Однако большинство бантустанов оказались неблагоприятными местами с низким уровнем жизни. Этому способствовала и коррупция местных чернокожих элит, и их невысокая управленческая квалификация, и отсутствие развитых производств во многих бантустанах, где могло бы работать местное население.
Конец апартеида
Система апартеида в результате упёрлась в тупик. С одной стороны, после падения СССР ЮАР оказалась главным злодеем на международной арене. С другой стороны, население бантустанов стремительно радикализировалось.
В бантустанах был переизбыток неквалифицированной рабочей силы. В их среде стали появляться радикальные лидеры, которые выступали уже не за борьбу за равноправие, а с позиций чёрного расизма, призывая убивать белых угнетателей.
Всё это привело к тому, что в начале 90-х начался демонтаж системы апартеида по согласию белой элиты ЮАР. С 1994 года власть принадлежит Африканскому национальному конгрессу. Демонтаж апартеида сопровождался всплеском насилия — как криминального, так и совершённого по мотивам расовой ненависти. Тем не менее гражданской войны удалось избежать.
Большинство бантустанов согласились добровольно вступить в состав ЮАР, хотя некоторые богатейшие из них пришлось возвращать при помощи армии.
Спустя 23 года после окончательной отмены апартеида ЮАР является противоречивым государством. С одной стороны, она унаследовала весьма развитую экономику и до сих пор является самой развитой страной на континенте. С другой стороны, высококвалифицированные работники из числа белых покидают страну, за 30 лет их доля в населении страны сократилась более чем вдвое.
