…
Илюша Лосин был неотразим. Он славно пережил десятки зим, не приходя в сознание местами. Имел привычки. Не имел пути. Легко мог философию найти не только в небе, но и в Мааздаме. Илюша верил: истина — везде. В перловой каше, варежке, гвозде. В компоте из душистых земляничин. Илюша тоже ей не обделён, отчасти мудр, отчасти просветлён, а в отпуске ещё и симпатичен. Что поощрялось дамами. Всегда. Добытая словесная руда грузилась вагонетками опять же в распахнутые девичьи сердца. По курсу — ламца-дрица гоп-ца-ца, Илюша — вы же ангел. Чуть упадший.
По делу ехал в поезде в Сургут (в Сургуте временами очень гут). Дорогу сильно скрасила мелисса. Уснул. Стал воздух, атмосфера, взвесь.
Жуков оставим Кафке, ибо здесь, проснувшись, Лосин превратился в лиса. Разнервничался. Чаю попросил. Обычный зверь. Хотя в расцвете сил, ничем таким пока не знаменитый. Но по причине лап, хвоста, ушей был тут же депортирован взашей усталой проводницей Степанидой.
Потом он жил, завёл себе лису. Нередко лапой смахивал слезу при взгляде на лисят: растут, чертяки. Всецело недолюбливал снега, которые терпел наверняка на летней жажде, на весенней тяге. Смотрел, как солнце гладит перевал. Отлично бегал. Скверно мышковал. К сокровищам не прилагалась карта.
У вечности ни планов, ни мерил. Потом охотник лиса подстрелил из вечного спортивного азарта. Занятие определил сезон. Лис просто лëг и погрузился в сон. Так и лежал под соснами, меж сосен. А где-то вдалеке шумел вокзал. Явился Бог, и обнял, и сказал: придурок, ты не лис — Илюша Лосин.
Илюша Лосин, сорока годов, глазами зелен, голосом медов, по-прежнему хорош и элегантен. Стареет, не теряя красоты. С начальством исключительно на “ты”. Демократичен, как Махатма Ганди. А если продолжают сниться сны, сюжетам не хватает глубины. Наверно, что-то важное изъято. Коварна память, сколько ни стирай.
Однажды Лосин снова въедет в рай. Там лес его, лисица. И лисята.
#svirel_poetry
