Олег Айрапетов
Африка. Иллюстрация: REX
В середине 1890-х на ход дел в Европе повлияли события на юге Африки. На территории Южно-Африканской республики, как с 1882 г. стал называться Трансвааль, были обнаружены богатейшие месторождения алмазов, что серьезно повлияло на ситуацию в регионе. В 1870 году к северу от реки Вааль нашли золото, в 1886 г. его богатейшие месторождения были обнаружены неподалеку от Йоханнесбурга в месте, которое называлось Уитсватерсренд. Информация о золоте здесь имелась и ранее, еще в 1850-е годы, но власти не торопились проводить исследования, к тому же у них явно не доходили до этого руки. В любом случае официально о золоте было объявлено только в 1886 г.
Район золотодобычи почти сразу получил сокращенное название – Ренд. Прибыли от их разработки сразу превысили доходы от алмазов. Капиталовложения в Ренд постоянно росли. В 1890 г. они составили 22 млн фунтов, в 1899 г. – 75 млн фунтов. Содержание золота на тонну в местных аллювиальных породах было низким, но самой породы было много и она была легко доступна. Добыча золота была относительно дешева. Как отмечал Артур Конан-Дойль: «Это скорее разработка карьеров, чем добыча полезных ископаемых в шахтах». Ренд к середине 1890-х представлял собой такого рода рудники длиной в 40 миль.
После открытия золотых россыпей положение бурских государств только усложнилось, если не считать состояние их финансов. В 1870-е годы бюджеты бурских государств были дефицитными. В 1874-1875 гг. доходы Трансвааля равнялись 58 553 фунтов (расходы 61 784 фунтов), в 1875-1876 гг. это соотношение составило 64 582 и 69 394, а в 1876-1877 гг. – 62 762 и 64 504 фунтов. Долг республики к 1881 г. составил 301 727 фунтов и он устойчиво рос. В 1884 году государственные доходы бурских республик по-прежнему были ничтожны, для пополнения казны приходилось прибегать к финансовой помощи Англии. Уже в 1887 году доход республики достиг 638 тыс. фунтов, в 1889 г. – 1,5 млн. фунтов. За десятилетие с середины 1880-х доходы бурских республик выросли с 76 000 до 2 000 000 фунтов.
К 1896 году золото составило 97% всего вывоза Трансвааля. В сентябре 1892 г. было завершено строительство железной дороги, связавшей Капскую колонию с Преторией и Йоханнесбургом. Доходы Капской колонии резко подскочили вверх. К середине 1890-х по сравнению с 1850 годом сельскохозяйственный экспорт из портов юга Африки вырос в 10 раз, но по совокупности составлял 1/5 стоимости всего вывоза. С 30 июня 1895 по 30 июня 1896 года она составила 16 747 758 фунтов, при этом золота – 8 040 485, алмазов – 4 849 868 фунтов, шерсти вывезли на 1 926 082 фунта, далее следовали статьи от 0,5 млн и ниже. В 1893 г. на пятилетний срок был избран Поль Крюгер. Резкое увеличение доходов Трансваался позволило ему приступить к строительству железной дороги, которая должна была связать Преторию с португальским Мозамбиком и вывести республику из окружения территориями британских колоний.
Португальцы готовы были поддержать буров. В Лиссабоне в 1886 году возникли планы создать единую территорию колоний от Анголы до Мозамбика. Португальцы опоздали со своей активизацией в этом регионе. Еще десятилетие назад судьбы этих территорий в Европе никого не интересовали. Теперь обстановка изменилась. Лиссабон заключил ряд договоров с Парижем и Берлином о колониальном разграничении, но встретил сопротивление со стороны старого союзника и покровителя – Лондона. Кроме того, португальцы считали территорию бассейна реки Конго своей зоной влияния. Под давлением Великобритании они вынуждены были пойти на уступки по этим вопросам, что было воспринято в Португалии крайнее болезненно.
В 1884 году американский финансист Эдуард МакМурдо получил концессию на строительство железной дороги от португальского Лоренцо-Маркеш (совр. Мапуту, Мозамбик). Проект железной дороги из Трансвааля в Мозамбик был экономически рентабельным. От Йоханесбурга по Кейптауна было 660 миль, до Дурбана – 480 миль, а до Лоренцо-Маркеш – всего 480 миль. МакМурдо так и не приступил к строительным работам, и в 1890 г. буры решили передать заказ другой фирме. Наследники МакМурдо получили 5 млн. долларов отступных.
В 1894 г. Нидерландская Южно-Африканская кампания завершила строительство линии из Лоренцо-Маркеш в Йоханнесбург и Преторию. Кампания представляла собой голландско-германский синдикат. В 1894-1896 гг. резко увеличилась активность экономического сотрудничества Германии с бурскими республиками. Германские инвестиции, по данным Претории, достигли 300 млн марок (по данным Берлина – 500 млн марок). В 1895 г. в Трансваале, по местным данным, проживало около 5 тыс. немцев, по германским данным, немецкая община достигала около 15 тыс. чел. Общая протяженность железной дороги по территории буров составила 357 км. Они контролировали примерно половину длины дороги на Мозамбик (231 км.) и абсолютно меньшую часть направления на Капскую колонию (126 км.). Перспектива потери британской южной Африкой значительной части доходов явно не устраивала главу правительства Капской колонии Сесиля Родса.
В качестве предлога для вмешательства во внутренние дела бурских республик был выбран вопрос о статусе иностранцев. На разработку драгоценного металла и камней приехали десятки тысяч старателей. Приезжих, в основном это были шахтеры, буры называли «uitlander» (ойтландер), то есть «чужак» и отказывались давать им гражданство. Если в 1882 г. оно давалось почти автоматически, то затем отношение к приезжим изменилось. По официальной статистике в 1894 году белое население Трансвааля составило 119 128 чел. (из них 66 498 мужчин), черное – 368 329 чел. В Претории жило 5 055 чел., в Йоханнесбурге – 40 215 чел. В Свободном Оранжевом государстве проживало 77 716 белых (из них 40 571 мужчин) и 129 787 черных, в столице – Блумфонштейне – 3 115 чел. Официальных данных по белым негражданам не было, но считается, что к 1896 году их количество в бурских республиках превышало количество их граждан вдвое, или почти вдвое – как 3 к 7. Под Йоханнесбургом в районе золотодобычи проживало около 100 тыс. чел., из них около половины были чернокожими из племен банту, несколько тысяч индусов и малазийцев, остальные 50 тыс. были белыми и 90% из них – ойтландерами.
Попытки решить вопрос переговорами затягивались. Власти опасались, что это закончится потерей контроля над собственной страной. Президент Трансвааля был готов к компромиссу – он предлагал следующие условия – 15-летний ценз оседлости и доказательство лояльности властям. Протесты ойтландеров при поддержке британских колониальных властей и части буров становились все более организованными. Основания для недовольства у ойтланлдеров были. Например, в начале 1890-х на образование местное правительство тратило 63 тыс. фунтов ежегодно – сумма почти равная бюджетам 1870-х гг. Из неё на школы для детей чужаков выделялось 650 фунтов. Одной из форм борьбы стал сбор петиций о предоставлении ойтландерам полных прав граждан республик буров. Количество подписавших эти петицию людей росло.
В конце 1895 года экономическая обстановка в Ренде ухудшилась. Началась рецессия, которая продолжилась вплоть до 1898 года. Родс готовил переворот в Трансваале, для чего были выделены деньги, и довольно крупная сумма – 181,5 тыс. фунтов, в Йоханнесбурге был создан секретный комитет, который должен был возглавить движение ойтландеров за реформу гражданских прав. Из правительственных арсеналов выделялось оружие – 10 тыс. винтовок, 3 пулемета Максим, орудия. Первоначально планировалось, что на территорию бурского государства вторгнется отряд Конной милиции – 75 рядовых и 8 офицеров, которых поддержат восставшие ойтландеры – ориентировочно от 30 до 45 тыс. чел. Предполагалось, что у них имеется на руках около 1 тыс. винтовок, еще 5 тыс. и 1 млн. патронов привезут с собой участники рейда. Восставшие должны были овладеть правительственным арсеналом в Претории, где хранилось около 10 тыс. винтовок и 12 млн. патронов.
Набег должен был возглавить администратор Машоноленда (Родезия) доктор Леандр Джеймсон, доверенное лицо Родса. Отвечая в 1897 году на запрос Комитета Палаты общин, он заявил, что действия по подготовке рейда были вызваны необходимостью противостоять попыткам «другой иностранной державы» вмешаться в дела южной Африки. Имелась в виду Германия. Родс не был в большинстве. Снова ставший летом 1895 года премьером Солсбери отмечал: «Мы, безусловно, хотим быть хорошими друзьями с Германией; такими же хорошими друзьями мы были в 1892 году. Иными словами, мы хотим склоняться к Тройственному союзу, не вступая в него.» Ход дел на юге Африки сделал эту политику невозможной. 19 ноября Джеймсон секретно посетил Йоханненсбург, где вел переговоры с лидерами ойтландеров относительно планов совместного выступления. 30 декабря отряд Джеймсона, состоявший из 500 человек, совершил набег в Трансвааль.
Накануне событий британская пресса начала кампанию в осуждение варваров-буров, которые предпочитают жить вне прогресса, как их предки 250 лет назад. В то же самое время, пока отсталые и тупые фермеры предпочитают ничего не делать, трудолюбивые ойтландеры превратили Трансвааль из банкрота в процветающее государство, и, не смотря на то, что они в 4 раза превосходят по численности взрослое мужское бурское население (60 тыс. против 15 тыс.), лишены права голоса. «Таймс» особо отмечала рост гражданской сознательности ойтландеров, так как петицию за равноправие в 1894 г. подписало только 14 тыс. чел., в то время как в апреле 1895 г. – уже 38,5 тыс. чел. В газету посыпались письма представителей общественности в защиту угнетенных соотечественников. Писатель Райдер-Хаггард обвинил в сложившимся положении немцев, Джеймсон в письме от 31 декабря 1895 г. призвал к действиям. «Кризис в Трансввале, — заявляла «Таймс» уже 2 января, — очевидно угрожает нашим отношениям с Германией. Общественное мнение взбудоражено, и последние новости из Претории о продвижении войск Чартед Компани только усиливают существующую горечь».
Министерство по делам колоний было информировано о том, что отряд Джеймсона перешел границу Трансвааля. Глава министерства – Джозеф Чемберлен – отдал приказ вернуться, но Джеймсон проигнорировал его. Джеймсон надеялся на 3 орудия и особенно – на 8 пулеметов Максима, которые, по его мнению, не позволили бы ни одному буру и близко подойти к колонне. 2 января 1896 года отряд был перехвачен и разгромлен бурами в 20 милях от Йоханненсбурга, под Крюгерсдорфом. 16 человек было убито и 56 ранено, все живые вынуждены были сдаться. Последняя попытка вырваться из окружения не удалась, буров было больше, около 1,2-1,5 тыс. чел. и пулеметы Максима не помогли.
Попытка поднять восстание в Иоханнесбурге с треском провалилась. Поначалу новость о начале рейда привела к росту напряжения в городе. Члены Комитета по равноправию в Йоханнесбурге ввели в его состав около 50 известных граждан и приготовились к тому, чтобы объявить себя Временным правительством. Германские подданные обратились к Берлину с просьбой о защите. Бурские власти быстро собрали отряд в 1,2 тыс. чел., который и ввели в город. Желающих оказать им активное сопротивление не нашлось. Выяснилось, что планы восстания поддерживают только состоятельные ойтландеры, да и оружия удалось завести немного – в Йоханненсбург всего около 1,5 тыс. винтовок. Значительная часть ойтландеров была представлена гражданами США, которые вовсе не хотели становиться британскими подданными, и почти все старатели вообще не хотели платить налоги, ни бурам, ни англичанам.
31 декабря 1895 г. в Берлине получили известие о «рейде Джеймсона». В Южно-Африканской республике были представлены консулы Германии, США, Бельгии, Франции, Нидерландов, Португалии, Швейцарии и Турции, дипломатический агент Великобритании. Германский консул Ф. фон Херфф был дуайеном дипломатической колонии. Германские подданные обратились к Берлину с просьбой о защите. Консул Германии обратился к правительству в Претории с просьбой разрешить вызвать морских пехотинцев для защиты консульства. Крюгер отказал. Поколебавшись между планами мобилизации морской пехоты и начала военных действий против Англии, «…но только на суше», Вильгельм II решил ограничиться политическим выступлением. Действия буров поддержала не только Германия, но и Россия, Франция и Португалия. Но кайзер зашел дальше всех.
3 января 1896 г. он отправил президенту республики Трансвааль телеграмму, поздравляя президента и его народ с тем, что им удалось сохранить независимость страны «от вооруженных банд», «не обращаясь за помощью к дружественным державам». Прочитавший телеграмму Бисмарк не нашел в ней ничего особенного и пошутил, что её могло отправить Крюгеру и само правительство Великобритании, но в Лондоне придерживались другого мнения. Телеграмма вызвала бурную реакцию в Англии, где немедленно связали её с явным, по мнению «Таймс», сближением Германии с Россией, в том числе и на Балканах, в Болгарии. Королева Виктория обратилась к своему внуку кайзеру с личным письмом, в котором высказала свое «глубокое сожаление» по поводу этой телеграммы, которая «произвела здесь очень болезненное впечатление». В Англии началась газетная кампания по восхвалению героев рейда. Они не особо пострадали. Джеймсон уже 7 января был передан британским властям на границе.
В парламенте прошли довольно бурные слушания по вопросу о положении в Трансваале, в Министерство по делам колоний доказало свою непричастность к «рейду Джеймсона». Чемберлен немедленно использовал газетную кампанию для доказательства германской угрозы колониям Великобритании. Политику Берлина после ухода Бисмарка он называл не иначе, как неприкрытым шантажом и не собирался поддаваться на него. В 1897 году Лондон предложил Лиссабону гарантировать его колониальные владения и выплатить долг наследникам Макмурдо взамен за обещание не допускать буров к портам на побережье Мозамбика, кроме Лоренцо-Маркеша, где порт и железную дорогу предполагалось передать британским кампаниям. В случае войны Лиссабон должен был согласиться на временную оккупацию Лоренцо-Маркеша британцами. Портуальцы отказались, и англо-португальский союзный договор 1661 г. был восстановлен только в 1899 г.
Реакция британской дипломатии на действия кайзера была чрезвычайно болезненной, кризис в отношениях между Германией и Великобританией был все же преодолен. Тем не менее в 1897 г. Лондон отказался продлить срок действия «Средиземноморской Антанты». Кризис привел к смене руководства германского МИДа. Барона Адольфа Маршаля фон Биберштейна на посту статс-секретаря министерства сменил князь Бернгард фон Бюлов, который сразу же получил инструкцию от князя Гогенлоэ – улучшить отношения с Россией: «Мы должны сделать все возможное, чтобы вновь улучшить отношения и избавиться от последствий той величайшей глупости, которую наша политика допустила семь лет назад, расторгнув договор «перестраховки». Примерно так же рассуждал и Вильгельм II: «Англичане так подло относятся ко мне, что мы с тем большим рвением должны поддерживать наши отношения с Россией».
