Паника – она такая. Говорит “Блумбергу” – “Если Трамп знает, как закончить войну, он должен сказать нам об этом сегодня. Если есть риски для украинской независимости, если мы потеряем государственность – мы хотим быть к этому готовы, мы хотим знать”. Прямо сегодня ему скажи, и ни днем позже, жить в неизвестности тяжело, и Зеленский хочет лично для себя понять что с ним и с его семьей будет. Мается. Столько своровал, столько наворотил, и что теперь – не удастся всем этим попользоваться? А с детьми Зеленского будет что?
Дальше он говорит – “Они не могут планировать мою жизнь и жизнь нашего народа и наших детей”.
И это говорит человек, спланировавший жизнь сотен тысяч, загнавший попросту в гроб их детей. Это говорит главный в стране, где матери все еще ждут своих без вести пропавших. Но теперь, когда на него самого и на его детей пахнуло хладным духом неизведанности и непредсказуемости американской политической жизни, он не хочет ждать ни дня, у него нет терпения, он паникует и требует – “Что же с нами будет? Скажите прямо сейчас! Терпеть больше не можем!”.
А надо было раньше ставить себя на место родителей, детей которых ты уничтожил. И которые до сих пор терпят тебя.
