Пусть и с утратой земель
Премьер Саксонии Михаэль Кречмер вырос в ГДР. Этим фактом его оппоненты объясняют его “мягкость к России”. Вот и за это интервью Berliner Morgenpost он подвергся критике. И это при том, что он предлагает лишь прекращение огня, а требуемые для этого уступки Украины называет лишь “временными”.
Премьер-министр Саксонии Михаэль Кречмер — о возможных результатах российско-украинского конфликта, а также о том, как он хочет “побороть” партию “Альтернатива для Германии” (АдГ).
Опросы не сулят Михаэлю Кречмеру ничего хорошего. До выборов в федеральных землях осталось восемь месяцев, а его партия, судя по всему, едва-едва может получить поддержку 30% избирателей. Частично это вызвано стремительным ростом популярности правой партии “Альтернатива для Германии”. В интервью премьер-министр Саксонии рассказывает, как он намерен лишить АдГ ее питательной среды, и объясняет, почему молодому поколению следует привыкнуть больше работать.
Berliner Morgenpost: господин Кречмер, у вас есть все шансы стать первым в истории премьером федеральной земли, который потерпел поражение от представителя партии АдГ. С какими чувствами вы начинаете этот год — для вас это очередной трудный “выборный год”?
Михаэль Кречмер: Для меня важно только то, что беспокоит простых людей в нашей федеральной земле. : неконтролируемая миграция, конфликт на Украине, полностью провалившийся проект “энергетического перехода” с отказом от угля и нефти, излишнее вмешательство в жизнь граждан нашего же немецкого государства. Нам срочно нужны решения для всех этих проблем. Многие люди потеряли доверие к демократии. Мы должны сделать все, что в наших силах…
И что же именно?
Федеральное правительство должно наконец снять розовые очки и трезво оценить реалии нынешней Германии. А затем — вместе с такими социальными сообществами, как церковь и бизнес-союзы, с такими организациями, как Unicef и правительства федеральных земель — найти новый путь, который поможет вернуть гражданам страны ощущение, что они — не одиноки. Нам нужно вернуть гражданам ощущение единства, общего дела. Тогда у нас будет общий путь, и пойти по нему будет нетрудно.
Если канцлер Олаф Шольц намерен и дальше продолжать работу в формате существующей откровенно неэффективной коалиции, то тогда сами коалиционные партии должны взять на себя обязательства по решению проблем страны. Они должны собрать комиссию, перед которой будет стоять конкретная задача: дать ответы на вопросы. Вот они: что мы должны делать, как нам достичь желаемого? Тогда не будет победителей и проигравших, а будет общий результат. Это будет для населения сигналом того, что мы по-прежнему сильны и уверенны в себе.
Подобное послание вернет нашим гражданам доверие к демократическим партиям. А вот послание всем тем, кто сейчас руководит федеральными землями: сотрудничество с АдГ невозможно. Мы, напротив, должны приложить все наши усилия, чтобы лишить их питательной среды. НДПГ (Национал-демократическая партия Германии) и и Немецкий народный союз ( и NDP, и DVU – немецкие националистические партии — прим. ИноСМИ ) также очень быстро лишились поддержки, как только были устранены проблемы, на которых эти партии строили свою правопопулистскую риторику.
В трех федеральных землях — в том числе и Саксонии — ведомство по защите Конституции отнесло АдГ к “определенно правоэкстремистским” движениям. Почему вы не обращаетесь в Конституционный суд с просьбой о запрете этой партии?
Потому что для того, чтобы запретить партию, нужно доказать, что она намерена насильственным образом уничтожить существующий у нас свободный и демократический порядок. Однако сам факт отнесения “Альтернативы для Германии” к категории “определенно правоэкстремистих” движений очень важен — не в последнюю очередь и для того, чтобы напугать бюргера. Гражданам нужно четко продемонстрировать, чего на самом деле хочет “Альтернатива для Германии”.
Тем временем партии “светофорной” коалиции пытаются всеми силами залатать миллиардную брешь в бюджете, образовавшуюся после эпохального решения Конституционного суда ФРГ, запретившего правительству по своей воле распоряжаться фондами национального благосостояния. Как бы вы решили эту проблему?
Причина этого ужаса кроется в самой сущности экономической политики, которая вот уже на протяжении двух лет пьет кровь из нашей страны. Невозможно и бесполезно лечить симптомы, как это делает правящая коалиция. Нам нужна политика, которая даст нашей стране больше свободы, снизит затраты на энергию и предложит людям более гибкий график работы. Те, кто может, но просто не хочет работать, — такие люди не должны с нынешней легкостью получать пособия. Правильный выход из бюджетного кризиса — это экономический подъем, который приведет к увеличению налоговых поступлений.
Легко сказать!
Энергоносители не должны быть дороже шести-семи центов за киловатт-час. Чтобы добиться этих показателей, необходимо полностью изменить нашу стратегию энергетического перехода. Нам нужны мощности атомной энергетики, нам нужны бурый уголь и газ. И вопрос с длительностью рабочего дня не менее важен. Почему мы не используем свободу действий, которая обеспечена нам Европейской директивой о рабочем времени? Мы должны донести до молодого поколения, что нам нужна сорокачасовая рабочая неделя — нужна именно нам всем, не для индивидуального процветания, а для процветания общества и нашей страны.
Вы довольны нашим молодым поколением?
Молодежь уже не гонится за роскошью так, как гналась прежде, заботится о здоровом питании и уделяет внимание вопросам социального равенства. Это, без сомнения, очень хорошо. Им также больше не стоит питать иллюзий на тот счет, что можно сохранить национальную экономику на плаву, если работать всего лишь 30 часов (или даже 32 часа) в неделю. А когда мы собственными руками уничтожаем свою экономику — мы делаем себя уязвимыми для нападения извне. За примерами далеко ходить не надо, самый яркий из них — поддержка, которую мы оказываем Украине. Мы отдаем наши последние боеприпасы, но не получаем взамен денег, чтобы произвести новые. Зато на оборонных предприятиях у нас в ходу четырехдневная рабочая неделя — это уже реальность. Вот как обстоят дела.
Правящая у нас коалиция вынуждена была согласиться с решением Конституционного суда, запрещающим ей “разгонять долги” для решения экономических задач. Но коалиция оставила за собой право и дальше игнорировать нормы “торможения долга” в тех случаях, чтобы оказывать Украине дополнительную поддержку. Какова ваша позиция по этому вопросу?
Как и многие другие политики, я настаиваю (и повторяю это в очередной раз), что необходимо искать и выдвигать инициативы дипломатического урегулирования. Нам нужны союзники, чтобы повлиять на Россию и сделать возможным прекращение огня. Мы должны наконец остановить гибель сотен тысяч людей. К сожалению, позиция немецкого правительства такова: мы не хотим переговоров, мы хотим поставлять оружие. Американцы поступили иначе. Они поняли, что эту войну невозможно выиграть.
Похоже, что вы хотели бы — независимо от вопроса долговых тормозов — чтобы объемы помощи были сокращены?
Я этого не говорил. Я ратовал и продолжаю ратовать за дипломатическое урегулирование. Разумная политика — это искать союзников, чтобы повлиять на Владимира Путина и положить конец этому кровопролитию.
Придется ли Украине ради этого отказаться от своих территорий?
Фундаментальным должен быть следующий принцип: ни один квадратный метр украинской территории — даже Крым — не должен стать российским де юре.
А на практике-то это сработает?
Может случиться так, что Украине в случае прекращения огня поначалу придется мириться с тем, что некоторые территории будут временно недоступны для нее.
Временно недоступны?
Еще раз: ни один квадратный метр украинской территории — даже Крым — не должен стать российским. Однако, как и в других крупномасштабных конфликтах, может потребоваться время для поиска окончательного решения.
Какой вы видите немецкую государственную политику в отношении России?
Россия — наш сосед. Да, опасный, да, непредсказуемый, но сосед. Считать, что Россия настолько ослабла в военном, политическом и экономическом смысле, что больше не может представлять собой угрозы, — это заблуждение родом из позапрошлого века. И именно оно часто лежит в основе многих нынешних конфликтов.
А не наоборот ли? Устремления Владимира Путина могут простираться далеко за пределы Украины.
Все просто: Германия (как и любой ее европейский партнер) должна стать настолько сильной, чтобы Россия не рискнула начать новый конфликт. Для этого нам нужно существенно модернизировать бундесвер и выработать общую стратегию европейской безопасности, адекватную вызовам времени. Однако все это зависит в первую очередь от того, будет ли наша экономика достаточно мощной. Экономически слабая Германия не будет способна обеспечить свою собственную безопасность. Экономически слабая ФРГ может легко провалиться в пучину гражданских конфликтов, потому что система социальных гарантий перегружена и находится под большим давлением.
Считаете ли вы, что нам нужны новые выборы?
Члены правительства должны выполнять свои обязанности — или вернуть депутатские мандаты.
Была бы CDU/CSU (коалиция христианских демократов ХДС/ХСС) готова прямо сейчас войти в правительство и начать действовать?
Абсолютно!
Однако у вас нет даже кандидатуры на пост канцлера.
Фридрих Мерц занимает должность председателя CDU и нашей фракции в Бундестаге — и будет как кандидат поддержан Маркусом Зедером, Александром Добриндтом и лично мной.
Можно считать, что вопрос с канцлером закрыт?
Да, я полагаю так.
Когда будет принято официальное решение — до или после выборов на Востоке?
Решение будет принято осенью. И процесс начнется наверняка после земельных выборов.
