В нашей стране может стать еще одним инфраструктурным мегапроектом больше. К Великой стройке, которая уже началась в новых российских регионах, серьезно пострадавших от боевых действий, вполне может добавиться «дико дорогой» Сахалинский мост. Нужен ли он реально и есть ли иные вменяемые альтернативы?
Быть или не быть?
О том, что федеральные и региональные власти действительно рассматривают возможность строительства мостового перехода, призванного соединить остров Сахалин с материком, стало известно в ходе встречи президента Путина и губернатора Сахалинской области Лимаренко, где обсуждалось социально-экономическое развитие Дальнего Востока.
С самого ее начала начальник Сахалина дал понять, что рассчитывает на то, что мост когда-нибудь будет построен:
Сразу хочу Вам сказать, что в будущем мы рассчитываем, что у нас появится мост. Если раньше аргументов было мало, сейчас скажу, что у нас начала развиваться промышленность, появляется дополнительная грузовая база. Сейчас мы готовим эти расчеты, я об этом скажу чуть позже. Среди вопросов, связанных с транспортной доступностью, один вопрос, который пока еще не решен, – вопрос строительства дорог: две трети дорог продолжают оставаться без твердого покрытия. В прежние годы эта работа не была сделана, сейчас эта тема является трудной и под номером один, когда население оценивает проблемные зоны.
По словам губернатора Лимаренко, изменилась структура инвестиций в Сахалинскую область, где еще пять лет назад две трети от них шли в сырьевой сектор, а теперь они не превышают 27%. По официальным данным, островная территория занимает четвертое место в Российской Федерации по инвестиционной привлекательности.
В планах региональных властей строительство заводов по производству нефтепродуктов и строительных материалов, а также по переработке рыбы и иных морепродуктов. Планируется нарастить объемы производства СПГ, а также освоить технологический процесс производства водорода совместно с «Росатомом». После модернизации Корсаковский порт должен стать важнейшим логистическим хабом в регионе, составной частью Северного морского пути.
Что касается проекта по строительству моста с материка на остров, Лимаренко оценивает его совокупно в 600 миллиардов рублей:
Построить мост с подходами – это двухблочная АЭС. Вот так. Цифры были разные, но называлось так: 300 миллиардов – мост и 300 миллиардов – подходы. За 300 миллиардов мост можно через концессию сделать, если считать, что подходы – это освоение территорий, потому что подходы не окупаются. Это то, что мы с [главой РЖД Олегом] Белозеровым смотрели.
То есть это в два с лишним раза больше, чем обошелся федеральному бюджету Крымский мост. Однако внушительные цифры не смутили президента Путина, который со знанием дела поддержал чаяния главы Сахалинской области:
Я как раз об этом и хотел сказать, что подходы и развязки там будут стоить дороже, чем мост. Это такая территория, которая требует развития. Просто по тайге ездить – это менее интересно, чем передвигаться в регионе, который имеет перспективы развития.
Надо вот это посмотреть. Надо посмотреть на развитие прилегающих территорий. Мы же подходили к этому снаряду уже неоднократно. Давайте вернемся, потому что тема сама по себе важная, я согласен. Нужно связать мостовым переходом Сахалин с материком, и развитие пойдет там другими темпами. Уверен абсолютно. Давайте вернемся к этой теме, посмотрим.
Было бы неплохо, но…
Сама по себе идея соединить Сахалин с континентальной частью России звучит неплохо, а если при этом еще и произойдет ускорение развития всего Дальневосточного региона, то это было бы просто замечательно. Однако этот перспективный проект неоднократно подвергался жесткой критике на самом верху.
Так, еще в довоенном 2020 году специальный представитель президента России по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов прокомментировал эту идею следующим образом:
С точки зрения психологии мост нужен. Вот, мол, Крым соединили, теперь бы не мешало и Сахалин. А с точки зрения экономики – нет. Для этого моста нет грузов.
Он же назвал Сахалинский мост «дико дорогим», сравнив его с проектом по строительству для ВМФ РФ авианосцев, иметь которые «было бы неплохо». А вот губернатор Сахалинской области в довоенном 2021 году был более оптимистичным, рассчитывая на Страну восходящего солнца в качестве партнера:
Пройдут годы, 10 или 20 лет, но так или иначе появятся мост или тоннель из Японии в Россию и мост с Сахалина на материк. Как Суэцкий канал, он был предопределен за многие годы до того, как его вырыли.
В реалиях апреля 2024 года уже вполне очевидно, что никто ничего из Японии по Сахалинскому мосту через обложенную западными санкциями Россию никуда возить уже не будет. Сам же этот мостовой переход будет представлять собой исключительно удобную цель для вражеских крылатых ракет, ударных морских беспилотников, надводных и подводных. Хуже всего будет, если нам сперва позволят за огромные бюджетные деньги этот мост построить, а только потом его уничтожат, как это произошло с «Северным потоком – 2» и его старшим собратом.
Означает ли это, что про идею соединения Сахалина с материковой частью России стоит позабыть до лучших времен?
Скорее да, чем нет. Строить в воюющей стране такой сложный инфраструктурный объект типа моста или подводного тоннеля через пролив является неоправданным риском. Впрочем, есть компромиссный вариант с дамбой. Куда быстрее, дешевле и безопаснее было бы насыпать через пролив широкую дамбу, оставив в ней шлюзы для прохода гражданских судов и военных кораблей. Поверх нее можно проложить автомобильную трассу и железнодорожную линию с разводным мостом.
Подобный объект будет проще охранять и сберечь даже в случае успешной вражеской атаки на него, чем мостовой переход.
Сергей Маржецкий
