Трамп еще не победил на выборах, но уже влияет на геополитику, пишет Foreign Affairs. Правительства по всему миру принимают решения, исходя из того, что через год им, возможно, придется иметь дело с совершенно другим президентом.
Грэм Эллисон
Как союзники и противники Соединенных Штатов реагируют на вероятность возвращения Дональда Трампа в Белый дом.
За 10 лет до мирового финансового кризиса 2008 года глава Федеральной резервной системы Алан Гринспен (Alan Greenspan) превратился в Вашингтоне в настоящего полубога. Как однажды выразился сенатор-республиканец Джон Маккейн, “неважно, жив он или мертв, – даже если он умрет, просто подоприте его чем-нибудь и наденьте на него темные очки”.
В течение двух десятилетий пребывания Гринспена на посту председателя, с 1987 по 2006 год, Федеральный резерв играл центральную роль в эпоху ускорения роста американской экономики. Одним из источников славы Гринспена было то, что финансовые рынки называли “пут-опцион ФРС” (опцион – это контракт, который дает его обладателю право купить или продать базовый актив в указанный период и по определенной цене). За время пребывания Гринспена на его посту инвесторы поверили, что, какими бы рискованными ни были новые продукты, создаваемые финансовыми инженерами, если что-то пойдет не так, система может рассчитывать, что ФРС во главе с Гринспеном придет на выручку и установит некий предел, ниже которого акции не упадут. И эта схема сработала: когда чрезмерная вера в ипотечные ценные бумаги привела банк Lehman Brothers к краху, который спровоцировал финансовый кризис 2008 года, повлекший за собой “великую рецессию”, казначейство США и ФРС вмешались и не дали экономике скатиться во вторую Великую депрессию.
Нам стоит помнить об этом эпизоде, пока мы анализируем воздействие, которое приближающиеся президентские выборы в Соединенных Штатах уже оказывают на решения правительств стран по всему миру. Лидеры постепенно начинают осознавать, что через год бывший президент США Дональд Трамп действительно может вернуться в Белый дом. В связи с этим, выстраивая свои отношения с Америкой, некоторые иностранные правительства начинают все чаще учитывать такой фактор, который можно условно назвать “пут-опцион Трампа” – они откладывают принятие решений, ожидая, что через год они смогут заключить с Вашингтоном более выгодные сделки, потому что фактически Трамп установит нижний предел того, насколько плохи могут быть их дела. Между тем другие начинают искать способы защититься от возможных рисков, анализируя варианты того, как возвращение Трампа может ухудшить их положение, и проводя соответствующую подготовку к таким сценариям.
Призрак президентов прошлого
Наглядной иллюстрацией “пут-опциона Трампа” служит ставка президента России Владимира Путина в вооруженном конфликте с Украиной. За последние несколько месяцев, когда на передовой сложилась тупиковая ситуация, появились слухи о том, что Путин якобы готов положить конец украинскому кризису. Но в случае избрания Трампа, вероятнее всего, в это же время в следующем году вооруженное противостояние на Украине будет продолжаться.
Несмотря на то, что некоторые украинцы действительно заинтересованы в установлении режима прекращения огня или даже перемирия, чтобы положить конец кровопролитию перед наступлением очередной зимы, Путин помнит, что Трамп пообещал поставить точку в этом конфликте “всего за один день”.
Трамп заявил: “Я скажу Зеленскому: „Помощи больше не будет. Вам придется пойти на сделку””. Учитывая высокую вероятность того, что через год Трамп предложит России гораздо более выгодные условия по сравнению с тем, что сейчас может предложить Байден и на что может согласиться Зеленский, Путин однозначно будет ждать.
Между тем союзникам Украины в Европе приходится готовиться к рискам, которые за собой повлечет возвращение Трампа в Белый дом. Вооруженный конфликт продолжается уже почти два года, и ежедневно публикуемые кадры пострадавших людей и разрушений в результате артиллерийских ударов поставили крест на иллюзиях европейцев по поводу того, что они живут в мире, где войнам больше нет места.
По вполне понятным причинам это возродило энтузиазм по поводу альянса НАТО и его главной опоры – обещания Соединенных Штатов встать на защиту любого союзника в том случае, если он подвергнется нападению. Но теперь, когда результаты опросов неизменно показывают, что Трамп опережает Байдена, страх европейцев усиливается. В частности, немцы хорошо помнят те выводы, которые бывший канцлер Германии Ангела Меркель сделала по итогам ее напряженных переговоров с Трампом: “Мы должны будем бороться за свое будущее самостоятельно”.
Трамп не единственный американский лидер, задающий вопрос о том, почему Европа, чье население в три раза превышает население России и чей ВВП в девять раз больше ВВП России, все еще зависит от Соединенных Штатов в вопросах обороны. В своем часто цитируемом интервью главному редактору журнала The Atlantic Джеффри Голдбергу (Jeffrey Goldberg) в 2016 году президент Барак Обама резко раскритиковал европейцев (и многих других), назвав их “халявщиками”.
Но Трамп пошел еще дальше. Как рассказал Джон Болтон, который в тот момент был советником президента по вопросам национальной безопасности, в 2019 году во время одного из совещаний Трамп всерьез заговорил о выходе Соединенных Штатов из альянса, заявив: “Мне плевать на НАТО”. Отчасти те угрозы Трампа были всего лишь уловкой, призванной заставить европейские государства выполнять их обязательство по расходованию 2% ВВП на оборонные нужды, – но только отчасти.
Потратив два года на попытки убедить Трампа в важности альянсов для Соединенных Штатов, министр обороны Джеймс Мэттис пришел к выводу, что его разногласия с президентом настолько глубоки, что он больше не может занимать эту должность – он подробно объяснил свою позицию в заявлении об отставке в 2018 году. Сегодня на официальном сайте предвыборного штаба Трампа можно найти призыв “фундаментальным образом пересмотреть цель и миссию НАТО”. И теперь, размышляя о том, сколько еще артиллерийских снарядов можно отправить Украине, некоторые европейцы останавливаются и задаются вопросом, не лучше ли им оставить это оружие себе – на тот случай, если в ноябре Трамп вновь будет избран президентом.
Ожидания, связанные с возможной выгодой от возвращения Трампа, проявили себя и на завершившемся недавно климатическом саммите COP28 в Дубае. Исторически сложилось, что принимаемые на этой конференции соглашения касательно того, что правительства будут делать для борьбы с изменением климата, оказывались чрезвычайно амбициозными на бумаге, а вот их реализация зачастую страдала. Но участники COP28 зашли еще дальше в своих фантазиях, объявив о заключении исторического соглашения об отказе от ископаемого топлива.
Но подписавшие это соглашение страны двигаются в абсолютно противоположном направлении. Крупные производители и потребители нефти, газа и угля в настоящее время не сокращают, а наоборот увеличивают потребление ископаемого топлива. Более того, они вкладывают дополнительные средства, чтобы продолжать это делать еще очень много лет. Соединенные Штаты, являющиеся крупнейшим в мире производителем нефти, последние десять лет ежегодного наращивают добычу, а в 2023 году они даже установили рекорд по объемам выкачанной нефти.
Индия, занимающая третье место в мире по количеству выбрасываемых в атмосферу парниковых газов, празднует свой невероятный экономический рост, в основе которого лежит национальная энергетическая программа, чьим центральным элементом является уголь. Именно этот вид ископаемого топлива используется для производства трех четвертей первичной энергии в Индии.
Между тем Китай занимает первые места в мире и по количеству вырабатываемой “зеленой” энергии из возобновляемых источников, и по потреблению угля, загрязняющего окружающую среду. Поэтому, хотя в 2023 году в Китае было установлено больше солнечных панелей, чем в Соединенных Штатах за последние пять десятилетий, там также сейчас строится в шесть раз больше новых угольных электростанций, чем во всех остальных странах, вместе взятых.
Таким образом, хотя на конференции COP28 звучало много обещаний касательно достижения поставленных целей к 2030 году и далее, попытки заставить правительства предпринять какие-либо дорогостоящие и необратимые шаги не увенчались успехом. Лидеры знают, что, если Трамп вернется и выполнит свое предвыборное обещание “бурить, детка, бурить”, в таких шагах не будет никакого смысла. Во время конференции COP28 даже появилась шутка: “Каков негласный план COP28 по уходу от горючих ископаемых? Сжечь их как можно скорее”.
Мир, где нет порядка
Второй президентский срок Трампа обещает нам или новый мировой торговый порядок или беспорядок. В первый же день после инаугурации в 2017 году Трамп вывел Соединенные Штаты из торгового соглашения “Транстихоокеанское партнерство”. Следующие несколько недель поставили крест на дискуссиях по вопросу о создании его европейского эквивалента, а также других соглашениях о свободной торговле.
Воспользовавшись полномочиями, которые исполнительной ветви власти дает раздел 301 закона о торговле 1974 года, Трамп ввел тарифы в размере 25% на китайский импорт на общую сумму в 300 миллиардов долларов – и Байден по большей части сохранил эти тарифы. В своей новой книге “Торговля не может быть свободной” (“No Trade Is Free”) один из участников переговоров по торговым вопросам из администрации Трампа Роберт Лайтхайзер (Robert Lighthizer) – предвыборный штаб Трампа называет его своим ведущим советником по этим вопросам, – объяснил, что в случае избрания на второй срок Трамп будет вести себя еще смелее.
В нынешней предвыборной кампании Трамп называет себя “тариф-мэном”. Он обещает ввести универсальный 10-процентный тариф на все импортные товары из всех стран, а также соответствующим образом ответить тем странам, которые вводят более высокие тарифы на американскую продукцию, обещая “око за око, тариф за тариф”.
Трамп заявляет, что договору о сотрудничестве с государствами Азиатско-Тихоокеанского региона, согласованному администраций Байдена, – Индо-Тихоокеанской экономической структуре – “придет конец в первый же день”. С точки зрения Лайтхайзера, Китай – это “смертельный враг”, который станет основной мишенью для протекционистских шагов будущей администрации. Начиная с отзыва статуса “постоянных нормальных торговых отношений”, который был предоставлен Китаю в 2000 году перед его вступлением во Всемирную торговую организацию, целью Трампа станет “устранение зависимости от Китая во всех важнейших областях”, включая электронику, производство стали и фармацевтику.
Поскольку торговля – это основной двигатель глобального экономического роста, большинство лидеров находят вероятность того, что Соединенные Штаты, в сущности, могут обрушить существующий торговый порядок, практически немыслимым. Однако некоторые их советники уже рассматривают возможные сценарии развития событий, в рамках которых Соединенным Штатам, похоже, удастся достичь бо́льшего успеха в отделении себя от глобального торгового порядка, чем в принуждении других стран отделиться от Китая.
Либерализация торговли служила основой более масштабного процесса глобализации, которая также способствовала более свободному перемещению людей по всему миру. Трамп уже объявил, что в первый же день работы его новой администрации его первым приказом станет “закрыть границу”.
В настоящее время более 10 тысяч граждан других стран ежедневно въезжают на территорию Соединенных Штатов из Мексики. Несмотря на все усилия администрации Байдена, Конгресс отказался одобрить новый пакет эконмической помощи Израилю и Украине, если в законы не будут внесены существенные поправки, которые помогут замедлить процесс массовой миграции из стран Центральной Америки и других регионов. В рамках своей предвыборной кампании Трамп уделяет особое внимание проблеме неспособности администрации Байдена защитить американскую границу.
Он уже объявил, что он планирует выслать миллионы нелегалов в рамках, как он сам выразился, “крупнейшей внутренней операции по депортации в американской истории”. Мексиканцы, которые поглощены подготовкой к собственным президентским выборам, до сих пор не могут найти слов, чтобы описать тот кошмар, который начнется, когда миллионы людей станут прибывать к ним со стороны северной и южной границы одновременно.
Еще четыре года
Прежде в Соединенных Штатах бывали такие периоды, когда разногласия между демократами и республиканцами по основным вопросам внешней политики были настолько незначительными, что можно было смело говорить, что “политика останавливается у кромки воды” (устойчивое выражение, означающее, что политические споры являются внутренними делами и не отражаются на отношениях с другими странами. – Прим. ред.) . Хотя это существенно осложняет работу внешнеполитических команд американских администраций и их зарубежных коллег, в соответствии с конституцией США раз в четыре года в стране должно происходить то, что в деловом мире назвали бы попыткой “враждебного поглощения”.
В результате в любых вопросах – от переговоров по климату и торговле, от оказания поддержки Украине, и до попыток убедить Путина, лидера КНР Си Цзиньпина или наследного принца Саудовской Аравии Мохаммеда бин Сальмана действовать нужным образом, – возможности Байдена и его внешнеполитической команды оказываются все более ограниченными, потому что теперь их зарубежные коллеги оценивают обещания и угрозы Вашингтона с учетом вероятности того, что через год им придется работать с совершенно иным правительством.
2024-й будет опасным годом, потому что страны по всему миру следят за политикой в Соединенных Штатах со смесью недоверия, восхищения, ужаса и надежды. Они знают, что этот политический театр будет выбирать не только следующего президента Соединенных Штатов, но и самого влиятельного лидера в мире.
Автор: Грэм Эллисон (Graham Allison)
