Смотреть шоу стоит только ради Даниэля Брюля и гламурной картинки
Знаменитого кутюрье Карла Лагерфельда в первой художественной биографии от Disney+ сыграл ведущий немецкий актер Даниэль Брюль. Его игра выше всяких похвал, но никакой разгадкой личности таинственного «кайзера моды» здесь и не пахнет. Сериал «Стать Карлом Лагерфельдом» охватывает лишь одно десятилетие жизни модельера, фокусируясь на его личных отношениях с коллегами по цеху, при этом не вполне объясняя, кем был этот человек и что им двигало на творческом пути. Скорее шоу подтверждает его непрозрачный имидж закрытого трудоголика, нежели рассказывает зрителю о нем что-то новое.
Таинственный и неповторимый
Лагерфельд — влиятельная, но таинственная фигура в мире модной индустрии. Он вел закрытую жизнь. Его дата рождения доподлинно неизвестна, диплом школы при Синдикате высокой моды он не защитил, а настоящей любовью всей его жизни была кошка Шупетт, которая и оказалась единственной наследницей его имущества после смерти модельера в 2021 году. Ее, кстати, в сериале нет — она появилась в жизни Лагерфельда только в 2011 году.
О «царе моды» при этом сняты только полные метры, и все они — документальные. Это «Секреты Лагерфельда» Родольфа Маркони 2007 года, «Лагерфельд» Тьерри Лемезьера 2008 года и «Карл Лагерфельд. Быть и казаться» 2016 года, его снял Лоран Аллен-Каро. Вот, пожалуй, и всё. В интервью «Известиям» известный немецкий документалист Геро фон Бём признался, что в 2025 году тоже планирует снять о модельере фильм «Карл. Спрятанный за маской», и вновь он будет документальным.
Сериал охватывает примерно десять лет жизни Лагерфельда, на заре его карьеры дизайнера Chloé и Fendi, в период с 1970-х по 1980-е годы. То есть до того, как работа с Chanel превратила его в того Карла Лагерфельда, каким его помнят сегодня. Но «Стать Карлом Лагерфельдом» не вполне заинтересован в этом аспекте его биографии. Вместо этого шоу уделяет много хронометража личной жизни модельера. Она должна была стать декорацией для пути гениального трудоголика, а в итоге делит экран наравне с линией профессионального развития Лагерфельда. И чаще всего перевешивает эту часть.
Кто скрывается за темными очками
Впервые мы видим будущего «кайзера Карла» в ночном клубе. Его алые ботфорты привлекают внимание окружающих. Лагерфельду чужды мирские удовольствия и повседневные грешки. Его не пугает и не останавливает общее неприятие французского общества, за спиной называющее его «нацистской шавкой»: в 1970-х еще свежи раны от последствий Второй мировой войны. Он остается предан работе и себе.
Внешний вид Карла стремительно трансформируется. Сценаристы от эпизода к эпизоду суют нам под нос этот факт: шелковые платки сменяются строгими костюмами, борода исчезает в пользу гладкого лица, появляются первые экстравагантные аксессуары (речь о веере, который предшествовал перчаткам и черным очкам), и всякий раз звучит вопрос: «А каков твой стиль, Карл?» Отчаянно просится параллель между ним и Сен-Лораном, как это сделал Apple между Диором и Шанель. Ив — мечтательный вундеркинд, перевернувший высокую моду вверх дном. Карл — анонимная рабочая лошадка, которая вступает в средний возраст без собственного лейбла и эстетики.
Оба страдают от зависимостей. Но у Лагерфельда это не наркотики, а углеводы — он носит корсет, а в день рождения ест один-единственный пончик, после чего плачет, вытирая с губ крем.
Всякий раз при стрессе он обращается к мучному. Свои пороки он проецировал на окружающих — Лагерфельд славился язвительными замечаниями по поводу чужого веса и выступал с критикой бодипозитива. Но всё это мы и так знаем, а сериал показывает лишь верхушку айсберга, только слезы и сладости. Легендарная же токсичность Лагерфельда раскрывается лишь в последних эпизодах.
— Нет ощущения, что в этом сериале много конфликтов. Да, Лагерфельд в конечном итоге становится откровенной иконой в мире моды, и в первые годы его сотрудничества с Chloé его модели напрямую конкурировали с моделями Сен-Лорана. Но из увиденного мы не видим даже внутреннего конфликта со сверхъестественно самоуверенным Лагерфельдом, — пишет обозреватель Decider Джоэл Келлер.
Сериал позиционировался как поиск ответов на вопросы, которыми окутана фигура Лагерфельда. Но неподготовленный зритель остается голодным, открывая вкладку за вкладкой в браузере в поисках хоть какой-то информации о том, что действительно делал Лагерфельд для моды. И сталкивается с тем, что в интернете написано то же самое, что показано в шоу. Впрочем, этим грешат многие фильмы о моде: одежда становится шансом перетянуть внимание с сюжета и сценария.
— Вместо откровенного взгляда на недостатки главного героя в «Стать Карлом Лагерфельдом» нам дают модное зрелище, — пишет обозреватель Variety Элисон Герман.
Немецкий флер Даниэля Брюля
Пожалуй, мистика вокруг фигуры Лагерфельда обусловлена тем, что он был глубоко подавленным человеком, которого часто помнят за холодность, отстраненность и готовность высказать ехидные остроты. Он во многом олицетворял стереотипный образ немца, погруженного в ожесточенное соперничество на парижской модной сцене. Для того чтобы подчеркнуть замкнутость кутюрье, в сериале постоянно делают акцент на незаинтересованности Лагерфельда в физической близости.
Брюль играет словно бы вопреки сценарию — он выстилает образ кутюрье слой за слоем настолько, насколько это позволяет делать скудный материал. Его Лагерфельд во всех отношениях представлен нам как небрежно-жестокая дива, но в нем есть теплота, и это, наверное, единственный секрет, всплывающий на поверхность. Другое дело, что мы не знаем, вымысел это или реальная часть личности Лагерфельда, которую он тщательно прятал ото всех.
Актер изображает мэтра как тщательно продуманную конструкцию, тот снимает маску только наедине с собой — вот тут-то Брюль демонстрирует свои актерские способности.
— В то десятилетие Лагерфельд не носил монохромную униформу, благодаря которой он стал наиболее известен. Мы видим его в фиолетовых шелковых шарфах, кремовых костюмах и даже в изящных желтых костюмах. Но даже на этом этапе Брюль уловил безошибочную развязность человека, который задолго до того, как стал мировой иконой, в своем собственном сознании был легендой, — отмечает критик The Guardian Лейла Латиф.
Тем не менее одного Брюля и его таланта сериалу мало, чтобы раскрыть основную мысль шоу. Оно рекламировалось не как очередная история про моду, а как биографический хит о Лагерфельде, призванный приоткрыть завесу тайны его личности. Но зритель тонет в разноцветных нарядах, гламурных вечеринках, жестких правилах модных игр и любовных треугольниках, не поспевая за причинно-следственными связями и траекторией творческого пути Лагерфельда.
Шоу не отвечает на вопрос о том, как он стал тем, кем стал, но копается в том, что было тысячу раз обсуждено светской хроникой Парижа или скандальными статьями в «Википедии». И если не брать в расчет нюансы, бережно созданные в этом портрете выдающимся артистом Брюлем, ничего нового о Лагерфельде мы здесь не узнаем.
