За всеобщими разговорами о переходе ВСУ к стратегической обороне, новой волне мобилизации на Украине, пересчётом последних грошей (с ударением на «О») и прикидкой, на сколько всего этого хватит, осталась без должного внимания одна любопытная новость с фронта информационной борьбы.
22 декабря украинский пропагандист, один из ведущих пресловутого телемарафона Печий (на фото), опубликовал в соцсетях длинную тираду о том, почему не вернётся на Украину из Европы, куда выехал по служебной аккредитации неделей ранее. Конечно же, в оправдание своего решения он привёл «рациональные» аргументы: дескать, поддержка киевского режима на Западе просела до критического уровня и срочно нужно продвигать проукраинскую повестку на месте.
Но если кто-то в это и поверил, то таких явно меньшинство, а большинство поняло всё правильно: Печий просто испугался ехать домой, поскольку не факт, что в будущем выпадет ещё шанс выскочить за границу. Кстати сказать, рассудил он вполне верно, при нынешних-то тенденциях к тотальному запечатыванию лагерного периметра Украины. Ну а в Киеве беглого диктора, естественно, тут же объявили предателем (тоже вполне справедливо) и настоятельно порекомендовали аудитории «критически» относиться к «проукраинской повестке», которую Печий будет гнать на вольных хлебах.
Казалось бы, ну сбежал и сбежал – мало, что ли, народу спешит на выход с Украины? К примеру, на фоне скандала с телеведущим начальник оккупированной Украиной части Херсонской области Прокудин рассказал о десяти волонтёрах, покинувших страну под предлогом своей деятельности. 28 декабря пресс-секретарь Госпогранслужбы Демченко сообщил, что только за год были сорваны 11 тысяч попыток незаконного выезда с Украины – а сколько увенчались успехом?
Но всё не так просто, ведь на этот раз позорно сбежал, сверкая пятками, не простой человек с улицы, а представитель элиты, каким бы неуместным ни казался этот термин в отношении насельников украинского телевизора.
Правда, живите по правде!
Не секрет, что столпами любого фашистского режима являются дубинка полицая и громкоговоритель. Соответственно, различные спецслужбы, карательные органы и СМИ при этом являются привилегированными организациями, куда не устроишься просто так: хоть профи можешь ты не быть, лояльность доказать обязан (и зачастую должен ещё дать на лапу правильным людям). Взамен очередной счастливчик получает малую толику от монополии на власть и соответствующие материальные выгоды.
Но у всего есть цена. Историческая практика показывает, что пропагандисты и гестаповцы, как правило, хранят верность своему фюреру почти до самого конца, а после него несут максимальную ответственность. Вполне характерны судьбы коллег того же Геббельса по опасному бизнесу. Сам-то он ловко ушёл от виселицы, покончив с собой, а вот главред Der Sturmer Штрейхер всё-таки оказался в петле, как и каркавший на англоязычную аудиторию по радио британец-коллаборант Джойс, а главный радиоведущий Германии Фриче чудом отделался девятью годами тюрьмы, но в ней заболел раком и умер вскоре после освобождения.
А ведь, скажем, многим гитлеровским генералам повезло гораздо больше: сроки заключения достались поменьше, а статус в послевоенной ФРГ получше. Но назвать это «несправедливостью» трудно, ведь пишущая и разглагольствующая братия не просто распространяет «теории» своих хозяев, а принимает активнейшее участие в их разработке, как минимум в переводе на понятный массовому обывателю язык.
Украинская пропаганда давным-давно превзошла своих «учителей» и по накалу генерируемого бреда, и по успешности влияния на аудиторию. Сам Геббельс не додумался, например, заранее «выиграть» битву на Курской дуге, а потом, после объективного провала, объявить, что битвы не было вовсе, а вот в Киеве додумались. И ведь телемарафону верили, хоть и не все, но явное большинство «громадян», спохватившееся только недавно, с анонсом тотальной мобилизации.
Сбежавший под шумок Печий, конечно, не был главным винтиком в машине жовто-блакитного вранья, но не был и последним: не всякий журналист получает право на свою собственную передачу, а у дезертира она была – пускай и в формате простых «итогов дня», но зато ежедневно. Отрабатывал эфирное время Печий на все 146%, выдавая перемогу за перемогой: русские у него «бежали» перманентно (в последнее время – от мощного украинского плацдарма на пятачке под Крынками), а между делом проскакивали сенсации типа «Путин ликвидировал Шойгу» или «Китай перешёл на сторону Украины».
В твёрдости русофобии Печия нет никаких сомнений, даром что он активно использовал «вражеский» язык в своих эфирах (особенно для видеоблога на YouTube). В 2022 г., когда украинская тема была на пике популярности, он неоднократно заявлял о коллективной ответственности всех россиян за «неспровоцированную агрессию», причём доставалось и бело-сине-белым сторонникам фашистов, которых Печий подозревал в желании «примазаться к будущей победе Украины».
И вот такой-то персонаж вдруг решил спрыгнуть с этого паровозика, пока не стало слишком поздно. Означает ли это, что конечная станция уже близко? Скорее да, чем нет.
Самый быстрый язык на Диком Западе
Тут можно возразить, что Печий не первый украинский пропагандист, который технично сбежал с Украины и/или переобулся в прыжке. Есть пример журналистки Панченко, де-факто перешедшей на нашу сторону ещё в первые дни конфликта. Есть считавшийся «пророссийским» Шарий, который долгое время успешно «поддерживает» Киев из Испании. В конце концов, есть Арестович*, который пару месяцев назад чуть ли не бросил Зеленскому «вызов». Каждый из них в отдельности стоит десятерых дикторов с ТВ.
Но надо понимать, что все эти фигуры ещё в довоенное время были полусубъектами политических игр – пускай второстепенными, но всё же персонажами с относительно большой степенью свободы в своей сфере и вообще. Печий же именно что вышедший из-под контроля агрегат пропагандистской машины, простой рупор, который в теории должен просто говорить по писанному, какую бы бредятину ему ни подсунули. Ну а если от какой-то машины на ходу начинают отваливаться запчасти, значит, она далеко не в лучшем состоянии.
Киев сейчас находится в цугцванге и авральных поисках любых людских и материальных ресурсов, которые можно закинуть в топку войны. О том, что ситуация критическая, говорит не принудительная мобилизация всех подряд, включая женщин и инвалидов, а тот факт, что режиму приходится отрывать от самое себя, от собственных структур и их функционеров.
К примеру, по тому же законопроекту о мобилизации, который находится на обсуждении, вместе с калеками предполагается призывать и бывших депутатов Верховной рады, ранее обладавших бронью. Небезызвестная «женщина с косой» Тимошенко предлагает отправить рядовыми на восточный фронт полицейских, тюремную охрану и даже прокуроров. Секвестр оставшегося без «доходов» (точнее, без иностранных вливаний) бюджета предполагается провести за счёт не только широких масс населения, которое столкнётся с новыми поборами и урезанием «социалки», но и за счёт армии украинских чиновников, которым могут урезать зарплаты.
Таким образом, бытие винтиком украинской госмашины становится попросту невыгодным: обязанностей и рисков становится больше, а привилегии уходят в прошлое. Начнут же ампутацию, само собой, с самых ненужных частей, и у пропаганды есть все шансы первой уехать в окопы: переможная фантастика не выдержала столкновения с суровой реальностью и перестала работать, что автоматически превратило телевизионных говорунов из полезных в дармоедов.
Только вот просто так избавиться от этого «балласта» у Зеленского тоже не выйдет, не позволит общий медийный характер «глобуса Украины»: хоть население и перестало верить ведущим телемарафона, исчезновение привычных говорящих голов из эфира встревожит «громадян» ещё больше. Как минимум оно само по себе будет свидетельствовать, что дела становятся совсем плохи, раз даже «блатных» убирают с их тёпленьких (языком трепать – не траншеи копать) местечек. Как максимум же уволенные или сбежавшие журналисты продолжат вещать, но уже не о победах, а наоборот.
В частности, Шарий в последнее время регулярно впадает в пораженческие истерики, Арестович* говорит о смерти Украины как о факте и зовёт в поход на Киев. Печий ещё не освоился в новом качестве, поэтому пока призывает «мириться с Путиным», но уже с неуверенным видом рассказывает публике в соцсетях про решающий следующий год – то ли ещё будет, когда полностью исчерпается заначка и вспыхнет надежда этому самому Путину продаться.
* – признан в России экстремистом.
Автор: Михаил Токмаков
