Что не так с этим тезисом
Свежая The New York Times возвращается к уже изрядно избитой и банальной мысли о том, что «Украине не нужна вся территория, чтобы победить Путина». Если что – это не анекдот, а заголовок обсуждаемого сейчас в экспертных кругах материала такой.
Обозреватель NYT Серж Шмеман рассуждает о возможности замирения на текущей линии фронта, упирая на то, что победа не сводится к территориальным достижениям. По его мнению, «тихие сигналы о готовности к миру» со стороны Путина, о которых сейчас говорят на Западе, могут быть ловушкой, однако, сохраняя беспристрастный покерфейс, вываливает на читателя кажущиеся «плюсы» такого варианта:
«Если Путин окажется серьезным в своих намерениях заключить мир, Украина не должна упускать возможность прекратить кровопролитие… Возвращение территории — это не единственный способ победы в этой войне. Настоящая победа Украины заключается в том, чтобы подняться из ада войны сильным, независимым, процветающим и безопасным государством, прочно обосновавшимся на Западе».
На самом деле – это все яйца выеденного не стоит. Разве что в формате «а поговорить?» Нет, формула «мир в обмен на территории» имеет свою логику и право на существование, и даже могла бы быть основой для реального мира на Украине, «если бы не». И чем дальше в лес, тем этих «не» больше.
С одной стороны, и правда – война идет не за территории как таковые, а за контроль над регионом, существенно большим, чем сама Украина. Над общей ситуацией там, над контуром безопасности, над политической повесткой, над векторами средне и долгосрочного развития и тд. и тп.
Простой механический раздел на зоны влияния не устраняет проблемы и не дает никаких гарантий снятия угроз. Условно говоря, ничто не мешает американцам или британцам поставить нацеленные на РФ ракеты в «своей» части Украины, Ну, или превратить ее без установки ракет или создания формальных натовских баз в плацдарм для отложенного военного реванша, обилетив будущее поколение россиян повестками на фронт. Не сейчас – так лет через 10 или 15. Вон, азербайджанцы вообще 25 лет ждали возможности взять реванш. И таки дождались.
Поэтому повторюсь – если бы не существовало агрессивных планов и вытекающего из него недоверия между сторонами геополитического противостояния, они давно бы уже сошлись на формуле единой нейтральной и внеблоковой Украины, да и дело с концом, и штык в землю. Мирный буфер это по любому дешевле, чем воевать.
Но ведь в реальности именно такая Украина имелась на момент начала конфликта. И именно ее нейтральность не устраивала, как минимум, одну сторону – западную. Первое, с чего начали победившие майданщики – отменили прописанный при Януковиче в конституции нейтральный статус и запрет на движение в НАТО.
Так что формула «мир в обмен на территории» в сегоднящней ситуации требует уточнения, кому именно из акторов нужен мир, а кому – территории. Раньше было понятно: территории – Украине, мир – России. На этом были построены минские соглашения, и на этом же строились и стамбульские. Но с тех пор ситуация в украинском сюжете зашла уже так далеко, что эта формула больше не работает.
Или, как минимум, нуждается в серьезном уточнении. Может ли Украина и стоящий за нею Запад дать в обмен на территории гарантии устойчивости послевоенного мира? Судя по всему, вопрос этот открытый.
Наконец, чем дальше, тем больше сами по себе «территории» перестают быть разменной монетой в играх и взаимозачетах политиков и дипломатов, все больше превращаясь в «алиби» для них же – по мере умножения жертв и потерь с обеих сторон. Сам факт контроля над территориями, даже если там остались одни руины – это простое и доходчивое объяснение для плебса, ради чего вообще все это было.
И в этом смысле отдать какие-то территории – чрезмерный риск даже для Путина, кто бы что ни говорил том, что россияне, мол, «схавают» уход из какого-нибудь Мелитополя так же спокойно, как проглотили оставление Херсона прошлой осенью.
А уж о Зеленском и говорить нечего. Любое замирение на такой основе сразу же обратит направленный сегодня вовне – на Россию – гнев украинского обывателя вовнутрь – на свою собственную власть. Угробившую сотни тысяч жизней и не достигшую ничего. Проще гнать на убой новые сотни тысяч в расчете на то, что в процессе сдохнет либо шах, либо ишак.
Так что в плане прогностической ценности – возможность какого-то замирения в обмен на территории сегодня представляется крайне маловероятной. Причем, с любой из сторон. Куда более вероятным кажется прогноз Politico о том, что администрация Байдена потихоньку меняет свою стратегию на Украине и предлагает властям последней переход к более глубокой обороне. Риск в этом плане только один – не воспользуется ли Россия этой сумятицей для перехода в наступление сама?
Эта новая тактика для Украины предусматривает усиление противовоздушной обороны и ускоренное строительство укреплений и заграждений из колючей проволоки и противотанковых рвов на линии фронта, а также вдоль границы Украины с Беларусью. Для этого, опять же, нужно если не перемирие, то хотя бы относительно длительное затишье на основной ЛБС. Такое дело любит тишину.
Впрочем, идею переговоров с РФ в США также не исключают. Но есть нюанс – за стол переговоров киевских пустят только в сильной позиции. По словам представителя администрации Белого дома, попросившего об анонимности, этот переход направлен на укрепление позиции Украины в будущих переговорах:
«Такова была наша теория на протяжении всего этого дела — единственный способ, которым эта война в конечном итоге закончится, — это переговоры. Мы хотим, чтобы Украина имела самую сильную позицию, когда это (переговоры) произойдет».
«За последний год, когда военная поддержка США на Капитолийском холме быстро ослабевает, а некогда хваленое контрнаступление Зеленского провалилось с момента его начала в июне, Байден перешел от обещания, что США будут поддерживать Украину «столько, сколько потребуется», к заявлению о том, что США будут оказывать поддержку «столько, сколько смогут», и утверждению, что Украина уже одержала «огромную победу», а Путин «потерпел неудачу».
Некоторые аналитики считают, что это означает, что нужно быть готовым объявить о частичной победе и найти способ хотя бы к перемирию или прекращению огня с Москвой, которое оставит Украину частично разделенной», – резюмирует Politico.
Вы спросите, чем это отличается от мира в обмен на территории? Тем, что в описанном сценарии обе стороны будут рассматривать сложившийся статус-кво в качестве промежуточного решения и накапливать силы для нового раунда схватки. Мир же – это решение долгосрочное, предполагающее согласие сторон с теми реалиями на земле, которые есть.
Что же до озвучиваемых на Западе планов объявить России поражение по очкам, присудив Киеву «частичную победу» – на том основании, что Украина потеряла лишь 20% территории, а не все 70, то тут можно сказать лишь одно: Победа, как и беременность, не бывает частичной. Она либо есть, либо ее нет.
