На большой пресс-конференции Владимир Путин впервые прямо назвал того, кто стоит за подрывами «Северных потоков», а также ответил на эмоциональный вопрос, который зачастую возникает у населения: почему Россия продолжает поставлять газ в Европу, которая вводит санкции и помогает оружием и деньгами Украине. Что думает президент о европейском рынке газа и о развороте на Восток?
Президент в целом часто говорит о том, как Россия разворачивает потоки энергоресурсов на Восток, но при этом не часто говорит именно о западном направлении. На этой пресс-конференции президент уделил этому внимание.
Отвечая на вопрос, почему Россия продолжает поставлять газ в Европу, президент ответил, что, во-первых, потому, что «Газпром надежный партнер, у него есть контрактные обязательства, и он всегда исполнял эти контрактные обязательства и сейчас исполняет». Более того, «Газпром выполняет все свои обязательства, в том числе и по транзиту по территории Украины».
Во-вторых, Россия получает за это деньги, отметил Путин. В-третьих, Россия не используют поставки газа в политических целях. «Газпром поставляет газ прежде всего в Южную Европу. Зачем нам Венгрию наказывать или Словакию? У нас нет такой цели, да и деньги они исправно платят, причем деньги приличные. Мы никогда ничего не делали по политическим мотивам и делать в общем не собираемся», – говорит глава государства.
«Владимир Путин вообще редко комментирует поставки в западном направлении. И по-моему, он всего лишь второй раз комментирует тему, почему мы до сих пор не перекрыли поставки газа в Европу. Это очень популярная тема среди населения, потому что постоянно приходят новости, как Европа поставляет Украине оружие, помогает экономически, размышляет, как отдать Украине замороженные золотовалютные резервы России. У людей, конечно, возникает диссонанс – если это враги, то почему мы им поставляем газ, давайте отключим газ и заморозим их. И Владимир Путин разъяснил этот вопрос, что они платят хорошие деньги, которые поступают в бюджет, который тратит их в том числе на оборонные расходы», – комментирует эксперт Финансового университета при правительстве РФ и Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.
«Газпром – надежный партнер при выполнении трех условий. Первое – это наличие долгосрочного контракта. Второе – должны быть инфраструктурные возможности, то есть неразрушенная труба, по которой не запрещено качать газ. И третье условие – контрагент обязан был открыт счет в Газпромбанке и перейти на оплату в рублях», – указывает директор по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Громов.
Президент также затронул тему транзита газа через Украину и пояснил, как так получается, что формально Украина не покупает газ у России, но на практике украинцы потребляют именно газпромовский газ. «Знаете, как устроена газовая сеть на Украине еще с советских времен? Есть вход в магистральный газопровод, который идет в Европу. Но на самом деле, как только наш газ вошел на территорию Украины, он сразу расходится по всей территории страны, растекается. А то, что Украина накопила за летний период в ПХГ на западной границе, то и поступает туда (в Европу) как будто это идет напрямую из Газпрома, и таким образом выполняются обязательства перед потребителями».
Впервые Владимир Путин прямо назвал того, кто именно стоит за подрывами «Северных потоков». Конечно, все и ранее понимали это через намеки, но теперь США названы виновниками диверсии открыто.
«То, что Европа недополучает (газ), это их проблемы. Как ни странно, они пытались на нас это свалить, что мы что-то не продаем, но это полная чушь. Потому что не мы закрывали газопровод «Ямал – Европа», это сделала Польша. Не мы закрывали вторую ветку газопровода через территорию Украины, это сделала Украина.
Не мы взрывали «Северный поток – 1» и частично «Северный поток – 2», это сделали, скорее всего, американцы или с их подачи было сделано»,
– заявил Владимир Путин.
Юшков считает, что президент таким образом ответил главе немецкого правительства Олафу Шольцу, которые буквально на прошлой неделе на встрече с членами своей партии в Германии без стеснения заявил, что поставки газа в Европу перекрыла Россия, и именно это вызвало рост цен и энергетический кризис – и зал аплодировал ему стоя. В реальности поставки сократились не потому, что Россия решила немцев заморозить, а потому, что каждый газопровод по каким-то причинам, не зависимым от России, был остановлен, отмечает эксперт.
«И это не мы не открываем «Северный поток – 2», потому что там одна труба работает, этого не делает Германия. Не хочет – не надо. У них там взлет цен, закрываются целые отрасли промышленности: стекольная, химическая, страдает металлургическая, а соответственно и все, что с этим связано. Там реально проблемы. Скорее всего, немецкая экономика в минус уйдет, небольшой, но минус. Это их решение – не наше», – добавил Владимир Путин, заметив, что Германии приходится теперь платить за энергоресурсы на 30% дороже.
Столь серьезные проблемы в немецкой экономике контрастируют с ситуацией в российской экономике, о чем президент сказал в начале пресс-конференции – о финансовой стабильности в России, росте реальных заработных плат, рекордно низкой безработице, снижении и так низкого внешнего долга, росте промышленности, особенно обрабатывающей, успехах в сельском хозяйстве и росте российской экономики на фоне рецессии в ЕС и в самой Германии, которая из экономического и промышленного лидера в еврозоне превратилась в самое слабое звено.
«Что происходит в российской экономике, против которой введены санкции – это поразительно. А в Германии, против которой никто санкции не вводил, фактически рецессия. Думаю, многие немцы задаются вопросом, почему так странно получается»,
– говорит Юшков.
Между тем вернется ли Россия к российскому газу через запуск неразрушенной нитки «Северного потока – 2» – большой вопрос. «Геополитическая ситуация не позволяет сейчас это сделать. И Германия сделала ряд шагов, которые могут привести к потере российского газа безвозвратно. Во-первых, у них произошла структурная перестройка экономики, сокращение промышленности, и теперь требуется газа в гораздо меньших объемах, чем это было до начала СВО. Плюс Германия активно вкладывается в строительство плавучих СПГ-терминалов, которые строятся в течение года. Поэтому сейчас Германия больше ориентирована на прием зарубежного СПГ, чем на реанимацию неразрушенной трубы «Северного потока – 2», – объясняет Громов.
Что касается разворота России на Восток, то Владимир Путин напомнил, что он произошел не в связи с обострением ситуации на украинском направлении. «Мы же давно начали это делать. Газопровод «Сила Сибири» построен же не в связи с Украиной, а раньше. Потому что мы видим тенденции развития мировой экономики: создаются новые центры экономического роста, где возникает основной потребитель, туда и направляем и нефть, и газ, и уголь. Дай Бог здоровья всем этим экономикам, которые потребляют наши энергоносители, и нам за это деньги платят. Мы думаем над дальнейшим расширением поставок в Китай», – заявил Владимир Путин, напомнив, что в Арктике компания «Новатэк» развивает СПГ-проекты.
В восточном направлении «Сила Сибири» выйдет на проектную мощность в 38 млрд кубометров в год до 2025 года. С 2027 года должен заработать дальневосточный маршрут на 10 млрд кубометров в год. К этому сроку китайская сторона обещала закончить свою часть работ, с российской стороны инфраструктура вся готова.
«До «Силы Сибири» у Китая был сильный перекос в сторону СПГ из Катара, Австралии и США. Наш газ стал диверсификацией для Пекина.
И в чем уникальность нашего предложения? В том, что мы предлагаем Китаю надежные поставки. Тогда как катарский, австралийский и американский СПГ США могут перекрыть в случае ужесточения конфликта с Китаем»,
– говорит Юшков.
Однако соглашение о строительство второй «Силы Сибири» до сих пор не подписано. Потому что, по мнению Юшкова, Китай считает, что время на его стороне, он пытается продавить еще более выгодную для себя цену. Пока не очевидно, будет этот газопровод или нет, отмечает Громов.
«Поэтому все остальные возможности доставки нашего газа на азиатский рынок связаны с СПГ. Здесь у нас есть понимание, что первая очередь «Арктик СПГ – 2» будет запущена, даже несмотря на попадание оператора проекта в санкционный список Соединенных Штатов. Для запуска второй очереди часть оборудования нужно сделать самим или найти замещающие аналоги», – отмечает Громов. Запуск всех очередей проекта даст прибавку к экспорту СПГ из России почти 20 млн тонн в год к тем 32-34 млн тонн, которые мы экспортируем в последние два года, добавляет он.
«Мне кажется, что до 2030 года, кроме расширения проекта «Арктик СПГ – 2», мы вряд ли что-то увидим. Возможно, при хороших раскладах начнет свою работу еще один перспективный проект – «Мурманский СПГ», который тоже будет ориентироваться на европейский газовый рынок как более близкий, но может поставлять газ и в Азию. А вот о запуске СПГ-проектов на Таймыре или на Дальнем Востоке говорить пока преждевременно», – рассуждает Громов.
«В Европу Россия поставит трубопроводного газа порядка 23 млрд кубометров, и этот объем, скорее всего, останется как минимум на следующий год. При этом окончание транзитного контракта с Украиной в декабре 2024 года – не приговор этим поставкам,
потому что есть возможность торговать по европейским правилам через украинский маршрут, используя краткосрочные способы бронирования мощностей», – считает собеседник.
Так или иначе, ЕС еще задолго до СВО строил планы по уходу от углеводородов, а в первую очередь от российских углеводородов, и разворот России на Восток был неизбежен, просто за последний год он явно ускорился.
«При этом надо отдавать себе отчет в том, что прибыльность разворота газовой отрасли России на Восток будет другая по сравнению с торговлей российским газом на европейском направлении. Уровень доходов, который будет получать Газпром и соответственно государство через уплату налоговых платежей, будет меньше. Сейчас газ в Европе на TTF стоит в районе 450 долларов за тысячу кубометров, российский трубопроводный газ в Европу поставляется примерно по 400 долларов за тысячу кубометров, а газ, который мы продаем Китаю по «Силе Сибири», стоит 185-290 долларов за тысячу кубометров. Здесь уже видна разница примерно на треть. Предполагать, что маржинальность российского газового экспорта на Востоке вырастет, неправильно», – заключает Громов.
