Едва ли не с умилением читаю новости про то, как консульство ФРГ закрывается в Екатеринбурге, а финны перекрывают границу с Ленинградской области. Горе-то какое, как дальше жить?
Помните финал набоковского “приглашения на казнь”? Если нет — я напомню.
Сюжет там вертится вокруг того, что в параллельной, сюрной реальности некоего гражданина приговорили к смертной казни. Он сидит в крепости и ждёт палача. Проходит разные степени осмысления этого факта, одну за другой оставляет надежды, в общем, к моменту, когда наступает пора – он восходит на эшафот вполне готовым к казни.
Кладёт голову на плаху, а потом вдруг думает: чёрт возьми, а что я тут делаю – и встаёт. И всё, морок исчезает, палач оказывается ненастоящим, крепость картонной, публика возмущается, требует прекратить дурить и “делать как положено” – а он просто уходит.
Так вот, Россия сейчас находится примерно в этом положении. Санкции должны были отрубить нам голову, все западные тридварасы уселилсь в кружок и приготовились наслаждаться зрелищем – а мы встали и пошли. И будьте уверены – дойдём.
Но давайте копнём глубже, не боясь обвинений в конспирологии.
Жар Волохвин снял фильм про Дугина. И в этом фильме есть одно замечательное место. Примерно на сороковой минуте Александр Гелиевич рассказывает о своих дебатах с Бернаром Анри-Леви, и кусочки записи этих дебатов тоже показаны.
Дугин подготовился к диалогу на равных. Прочитал книги француза, где тот пытается объяснить смысл западной цивилизации и её благость, а противостоящих ей называет “пятью королями”. Дугин говорит ему: окей, допустим, я — посланник одного из пяти королей. У вас есть свое видение устройства мира, я пришёл со своим. Давайте обсудим. Ну и дальше говорит с французом, пользуясь терминологией, которую сам Бернар Анри-Леви в своих книгах и ввел.
На что Анри-Леви отвечает ему какими-то либеральными благоглупостями: мол вы аннексировали Крым, вы устроили войну в Сирии, неужели вы думаете, что ваша идея того стоит?
То есть он вообще не понял смысла терминологии, которой пользовался Дугин. Той самой терминологии, что введена в его собственных книгах.
Дугин предположил, что Анри-Леви не только не писал, но даже не читал “своих” книг .
Вы поняли? Он вообще никакой не профессор, не ученый и не философ. Анри-Леви – оперативник какой-то западной спецслужбы, работающий под личиной профессора. Ему эту личину залегендировали – сделали бумажки об образовании, написали и издали умные книжки под его именем, вот это всё. А он, по обычному западному раздолбайству – эти книжки даже не прочитал (либо прочитал, но ничего там не понял и не запомнил).
Человека, незнакомого с творчеством и жизненным путём этого “французского философа”, его болтовня вполне может обмануть. И когда Анри-Леви начинает отыгрывать “настоящего европейского гуманиста”, для которого никакая идея не стоит слезы ребёнка , и любые ваши умственные построения он готов обсуждать исключительно с точки зрения ценности человеческой жизни, и никакой другой – дилетант вполне может купиться.
Проблема в том, что перед нами Бернар Анри-Леви, патентованный вармонгер, организатор массовых убийств, и не просто организатор, а организатор идеологический, своими “научными трудами” оправдывавший войну в Югославии и войну в Афганистане, сторонник ливийской революции и убийства Каддафи. То есть это человек, который как раз считает, что идеи стоят крови, и крови большой. Главное – чтобы это были идеи, нужные его хозяевам. Его “гуманизм” — из серии “давайте убьём всех, кто мешает нашему гуманизму”.
То есть тот образ, который он отыгрывает в живом разговоре на слушателей – совершенно не сходится с его реальной (не бумажной) биографией, с его делами и с людоедской писаниной, опубликованной от его имени.
Бернарчик заигрался – и перепутал маски. И лживость всего образа стала видна, из-под личины профессора вылезла харя крокодила-убийцы.
Вот так же и весь Запад заигрался и перепутал маски. И мы увидели, что никакой “демократии” и “свободы” нет, а есть крокодил, исповедующий принцип “сдохни ты сегодня – а я никогда”.
Запад ошибся, с Россией так нельзя. Как там сказал Путин – “зачем нам мир, если в нем не будет России?”
