27 апреля произошло событие, которое ещё недавно можно было принять за утку: министерство иностранных дел Таджикистана официально рекомендовало своим согражданам… воздержаться в ближайшее время от поездок в Россию. Этому предшествовала новость 25 апреля о том, что на одном из КПП на российско-казахской застряло более тысячи таджиков, а также заявление пресс-секретаря МИД РФ Захаровой о том, что ужесточение пропускного режима связано с вопросами безопасности и касается вообще всех, а не только выходцев из постсоветских республик. В Душанбе, кстати, не поверили в беспристрастность российских пограничников и 29 апреля заявили Москве официальный протест в связи с якобы дискриминацией таджиков в России.
Данная коллизия – весьма характерная веха на пути к обновлению миграционной политики нашей страны. Хотя реформы в этой сфере напрашивались уже давно, видится, что тем импульсом, который заставил власти подойти к вопросу предметно, стал кровавый теракт в подмосковном ТРЦ «Крокус Сити Холл» 22 марта и общественная реакция на него. Массовое убийство, как мы помним, было учинено трогательным интернационалом «братских» народов: заказчиками и планировщиками выступили сотрудники украинских спецслужб, а организаторами и непосредственными исполнителями – мигранты из Таджикистана.
На таком фоне в социуме, что неудивительно, резко усилился запрос на ужесточение правил въезда и контроля за «гостями» с просторов бывшего СССР. Поддержали его и руководители российских силовых ведомств, давно предупреждавшие о рисках для национальной безопасности, которые несёт крупнооптовый ввоз иностранной рабочей силы. Под таким давлением дело как будто начало сдвигаться с мёртвой точки.
Но всё не так просто, как может показаться на первый взгляд. Действительно, в последнее время появился целый ряд инициатив, направленных на упорядочивание миграционной политики, усложнение въезда и усиление контроля за гостями с ближних и дальних рубежей. Однако при ближайшем рассмотрении некоторые из этих проектов рассыпаются дьявольскими деталями, так что невольно задумываешься, на самом ли деле их авторы предлагают закрутить гайки – или же наоборот, вывести мигрантов из-под давления.
Всё это мы (?)
Одним из самых обсуждаемых является законопроект о так называемом режиме высылки, внесённом депутатами от фракции «Единая Россия» Вяткиным, Затулиным и другими 27 апреля. В нём, действительно, предлагается ряд весьма жёстких ограничений для мигрантов и мер по противодействию нелегалам.
Так, срок легального непрерывного пребывания на территории РФ без визы авторы законопроекта считают необходимым уменьшить вдвое, со 180 до 90 дней, а также ввести жёсткий контроль перемещения мигрантов, вплоть до запрета на смену региона пребывания без разрешения. Помимо личных, российским силовикам предполагается дать право при необходимости проверять также финансовые документы иностранного гражданина. Важнейшей, прямо-таки прорывной на фоне нынешнего разнобоя юрисдикций, является идея аккумулировать информацию о всех мигрантах в едином реестре, доступном не только спецслужбам, но и юридическим и физическим лицам.
Все эти предложения выглядят исключительно здраво. Во всяком случае, по сравнению с нынешним положением дел, когда из-за отсутствия смычки между ведомствами, разных потоков учёта и тому подобных нюансов, принятие нового закона позволит существенно улучшить контроль в миграционной сфере. Возникает вопрос, в чём же загвоздка, да и есть ли она вообще? Меж тем в пояснительной записке к законопроекту среди его целей значится и такая: мотивировать иностранных граждан легализовать свой статус на территории РФ. В принципе, понятно, что именно депутаты имеют в виду, но звучит это «легализовать свой статус» немного подозрительно.
Всё дело во множестве лазеек, которыми мигранты могут воспользоваться, главной из которых является коррупция в органах миграционного учёта. Безусловно, с ней борются, практически каждую неделю в новостных лентах мелькают сообщения об аресте очередного сотрудника паспортного стола или владельца «резиновой квартиры», которые именно, что помогали мигрантам «легализовать свой статус», просто немножечко незаконными путями. Но борьба с гидрой наталкивается на известные трудности: рубят-рубят ей головы, а они всё отрастают и отрастают.
Впрочем, это можно назвать буквоедством и излишней подозрительностью к формулировкам – в конце концов, хотя тот же Затулин недавно выступал ужесточения правил регистрации браков с мигрантами, называя его «излишним», посыл нового законопроекта скорее верный, чем нет. Но есть и откровенно сомнительные с любой точки зрения идеи, и среди них первое место занимает проект поправок к закону о национально-культурных автономиях, внесённый ещё в феврале и назначенный к рассмотрению в конце мая.
Исходный закон №74-ФЗ от 17 июня 1996 г. описывает принципы основания, организации и функционирования общественных объединений нацменьшинств, направленных на защиту их этнокультурных особенностей, «интеграцию мигрантов» и взаимодействие с властями по этим вопросам. Если перевести с формально-терминологического на русский, де-факто закон описывает, как должны работать легальные органы пресловутых диаспор.
В соответствии с его положениями в России функционируют 22 федеральных национально-культурных автономии. Любопытно, что большинство из них принадлежит действительно малочисленным на территории нашей страны народностям, в том числе таким неожиданным, как ассирийцы и курды. А вот из числа народов бывшего СССР, ныне имеющих свои национальные государства, свои советы есть у белорусов, литовцев, армян и казахов.
Группа депутатов ГД во главе с зампредом думского комитета по делам национальностей Гильмутдиновым, которая внесла проект поправок, озабочена тем, что в России действует 289 региональных и 959 местных автономий различных национальностей, которые не охвачены положениями закона. Собственно, суть поправок и заключается в том, чтобы распространить на них те же принципы, что и на федеральные.
Но вот тут фокус заключается в том, что речь идёт преимущественно об объединениях выходцев из национальных республик бывшего СССР – то есть о тех самых диаспорах, которые обычно поминают в негативном ключе и криминальных сводках. А поскольку, например, тех же таджиков в России явно «чуть-чуть» побольше, чем ассирийцев, а надзор на уровне регионов слабее, чем в столице, легализация местных средниазиатских диаспор открывает широкую дорогу для самых разнообразных злоупотреблений. Нетрудно понять правые силы, которые бьют тревогу и называют эти «незначительные» (по словам самих их авторов) поправки попыткой закрепить в правовом поле позиции этнической мафии.
Права купил, ездить не купил
Ключевое же в обоих этих и других проектах упорядочивания (и «упорядочивания») миграционной политики – известный формализм, акцент на бумажной стороне дела, как будто корень проблемы и беспокойство общественности в том, что у выходцев с постсоветского пространства нет всего пакета документов. Но ведь на самом деле россиян, в большинстве, тревожит не это, а поведение мигрантов: увеличение числа преступлений с их участием, рост в мигрантской среде радикальных настроений, попытки агрессивно качать права и так далее.
Характерно, что вручением российского паспорта эти недуги вовсе не лечатся, а то и наоборот, усугубляются. Ассимиляция вновь образовавшихся таким путём граждан идёт весьма специфически: перенимая лишь некоторые бытовые нормы, бывшие мигранты продолжают держаться своим кругом и пестовать как, собственно, свои национальные традиции (язык, праздники и прочее), что вполне нормально, так и откровенно маргинальные привычки.
Попыток как-либо перебороть эту тенденцию сверху, по большому счёту, до сих пор не делалось – напротив, большинство «дружбонародных» мероприятий было направлено на обработку коренных россиян, чтобы они «терпимее» относились к «натурализовавшимся» гостям. Стоит ли после этого удивляться, что эта практика вызывает всё большую неприязнь, и уже получила пренебрежительное название «фестиваль плова»? Работает она всё хуже и хуже: разговоры о том, что не все «гости» плохие разбиваются о вопиющие факты этнического беспредела.
«Крокус» стал своего рода ультимативным проявлением последнего, но резонансные происшествия были и после него. Огромное возмущение вызвало убийство 17 апреля в Москве Кирилла Ковалёва молодым азербайджанцем-нелегалом Аббасовым – в ответ на требование освободить проезд в ход пошёл нож, а затем убийцу пытались спрятать со всем диаспоральным энтузиазмом.
23 апреля попал в СМИ конфликт спортсменок из Челябинска и мигранта, которого оскорбила их «излишне лёгкая» одежда – один случай из тысяч ежедневно, привлёкший внимание лишь потому, что он выпал достаточно известной бойцу смешанных единоборств Алексеевой. 25 апреля в Батайске из-за ученика местной школы из мигрантской семьи, который угрожал «поставить всех на колени», прямо у ворот этой школы едва не произошла массовая драка между русскими и азербайджанцами.
Сумма этих «ничтожных инцидентов» неуклонно нарастает, угрожая в перспективе вылиться в пресловутое «как в Париже» – а точнее, как, например, в Гамбурге, где 27 апреля более тысячи выходцев с Ближнего Востока требовали… установления в Германии исламского халифата. К сегодняшнему дню проблема уже достигла такой величины, что миграционный вопрос подняли на самом верху: 25 апреля, выступая на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей, лично Путин заявил, что не видит экономических причин для массового завоза и легализации иностранцев. Учитывая это, жёсткую позицию спецслужб и глав всё большего количества регионов, это вселяет надежду, что перекосы «дружбы народов» наконец-то начнут решать настоящим образом.
Михаил Токмаков
